Украинский бизнесмен и меценат Гарик Корогодский поделился тем, что его дочь Елизавета уже три месяца служит в территориальной обороне Украины. Несмотря на материнство и воспитание троих детей, 32-летняя женщина прошла военную подготовку и подписала контракт, добровольно встав на защиту страны.
«Нежеланный ребёнок. Дочь. Лиза», — так Гарик Корогодский необычно начинает истории о своей дочери. И каждый раз сразу понятно: дальше будет не про капризы, а про любовь, тщательно завернутую в еврейскую иронию.
Сейчас эта «нежеланная Лиза» уже три месяца служит в территориальной обороне Украины. 32 года, трое детей — казалось бы, нормальный аргумент, чтобы выбрать материнство, а не пулемёт. Но Лиза решила иначе.
Семья думала, она рассчитывала на уговоры. А она — хитрая морда! — подписала контракт, прошла обучение стрелка и теперь дежурит в составе огневой группы, которая сбивает российские «Шахеды». И всё это под его фирменное: «На что только не идут чайлдфришники, чтобы не сидеть с детьми».
То есть, родила троих, чтобы не сидеть с ними. Логично? Абсолютно. Особенно если говорить на языке Корогодского: там любовь всегда спрятана между подколами, а гордость звучит тихо, как будто человек не хвастается, а случайно прорвалась.
На фото, которые Гарик опубликовал в соцсетях, Лиза стоит в форме, уверенно, спокойно, без героизации. Просто человек делает свою работу. А работа — сбивать «Шахед».
И вот тут уже без шуток. Эта семья давно умеет смеяться при свете прожекторов, но сейчас «юмор» — это способ не дать страху права голоса. В их доме ирония — броня, а не маска.
И Лиза — не исключение. Она стрелок. Она мама. Она военная. И всё сразу.
Как и другие украинцы, которые сегодня защищают страну вместе со своими родителями, воспоминаниями и семейными историями. Среди них — Иван Пелых, сын телеведущего Игоря Пелыха, погибшего в 2009 году в автокатастрофе. Иван пришёл в войска в первые месяцы вторжения и уже получил награду от министра обороны.
Украинцы продолжают делать то, что всегда умели: выбирать жизнь, шутить на грани, работать там, где, по идее, им «не место». И делать это так, будто всё это — обычное дело. Почти бытовуха.
